Нобелевский лауреат, скандально известный немецкий писатель Гюнтер Грасс объявил о завершении литературной карьеры. Мы вспомнили главные книги Грасса и эпизоды, связанные с его жизнью и творчеством.
Сергей Оробия пишет:Гюнтер Грасс объявил о завершении литературной карьеры. Писатель пояснил, что здоровье не позволяет ему работать над проектами, длящимися по 5-6 лет, а именно столько времени занимает у Грасса работа над романом.
Он выдающийся писатель, конечно, нобелевский лауреат по гамбургскому счёту; я всё собираюсь перечитать «Собачьи годы», очень меня в своё время впечатлившие — любопытно, каким окажется это перечитывание после того как прочитаны, к примеру, ещё и «Благоволительницы».
Как бы то ни было, писателю важно уйти вовремя, даже если «вовремя» – это 86 лет. Наверное, правильно, когда писатель первым заявляет об уходе из литературы, а не читатели начинают просить его об этом.
Он выдающийся писатель, конечно, нобелевский лауреат по гамбургскому счёту; я всё собираюсь перечитать «Собачьи годы», очень меня в своё время впечатлившие — любопытно, каким окажется это перечитывание после того как прочитаны, к примеру, ещё и «Благоволительницы».
Как бы то ни было, писателю важно уйти вовремя, даже если «вовремя» – это 86 лет. Наверное, правильно, когда писатель первым заявляет об уходе из литературы, а не читатели начинают просить его об этом.
Дебютный роман Грасса «Жестяной барабан», определивший его стиль, вышел в 1959 году. За этот роман он получил премию «Группы 47», к которой сам принадлежал. После «Жестяного барабана» Гюнтер Грасс проснулся знаменитым. И — первым немецким писателем, получившим мировое признание после Второй мировой войны. Блогер boris-kokotov цитирует отрывок из книги «111 Orte in Berlin die Geschichte erzählen»:
Пишет
boris_kokotov:Весной 1955 года некий студент архитектурного факультета в своём подвальном жилье получает телеграмму: «Группа 47» действует. Haus am Rupenhorn. Приходите. Рукописи с собой».
Итак 13 мая один 27-летний юноша приезжает к дому на Ванзее — Haus am Wansee , где его официантка спрашивает, поэт ли он.
Получив утвердительный ответ, она подаёт ему песочное пирожное и кофе.
Студент пишет стихи, которые пока ещё никто не слышал. Но, вот появляется основатель и руководитель группы писателей Hans Werner Richter . Он приветствует студента . Так приняли в группу Гюнтера Грасса. Группа основана в 1947 году и к этому времени в ней уже состояли Генрих Бёлль, Ингеборг Бахманн, Ханс Магнус Энценcбергер.
Итак 13 мая один 27-летний юноша приезжает к дому на Ванзее — Haus am Wansee , где его официантка спрашивает, поэт ли он.
Получив утвердительный ответ, она подаёт ему песочное пирожное и кофе.
Студент пишет стихи, которые пока ещё никто не слышал. Но, вот появляется основатель и руководитель группы писателей Hans Werner Richter . Он приветствует студента . Так приняли в группу Гюнтера Грасса. Группа основана в 1947 году и к этому времени в ней уже состояли Генрих Бёлль, Ингеборг Бахманн, Ханс Магнус Энценcбергер.
Страница из книги «111 Orte in Berlin die Geschichte erzählen»
В 2006 году вокруг Грасса разгорелся скандал, вызванный признанием писателя в том, что в молодости он состоял в рядах Waffen SS. Закончилось все тем, что Грасс написал мемуары «Луковица памяти».
whiteferz отмечает в комментарии: «Луковица памяти» — автобиографическая книга о военной и послевоенной Германии, которая, без преувеличения, «глаза ест».
Немного предыстории. Два года назад Гюнтер Грасс дал газете Frankfurter Allgemeine Zeitung интервью в связи с выходом новой книги — пресловутой «Луковицы памяти». В частности, шла речь и о кратком эпизоде военной службы писателя — в самом конце войны юный Гюнтер подал заявление добровольцем, лелея мальчишескую мечту стать героем-подводником, но в свой срок был призван в танковые войска СС.
Сей факт знаменитый романист и нобелевский лауреат не то чтобы тщательно скрывал все эти годы, но, прямо скажем, не педалировал, что вполне объяснимо тривиальным чувством самосохранения, ведь все служившие в СС были официально признаны участниками преступлений нацистского режима. Газетчики моментально заглотили наживку, и некоторое время Грасса усиленно трепали, дело дошло до предложения лишить его Нобелевской премии, которой он был удостоен в 1999 году.
В связи с этой историей, с одной стороны, невозможно разделить сверхэмоциональность западных коллег: действительно, нелепо выносить писателю, в то время семнадцатилетнему мальчишке, вотум этического недоверия на том основании, что он вырос в атмосфере тотального господства определенной идеологии, а после решения вопроса с призывом оказался не готов к участи героя-сопротивленца — в то время дела дезертиров и уклонистов разрешались однозначно. Грасс не единственный, кто вспоминает повешенных по приговору военно-полевых судов солдат и офицеров рейха, заподозренных в трусости перед лицом разразившейся катастрофы. С другой стороны, столь маститого литератора, отлично понимающего, что такое «романная биография» и рыночные механизмы издательского бизнеса, сложно представить наивной жертвой акул пера. Правда, не совсем понятно, зачем обеспеченному капиталом читательского внимания на много лет вперед классику европейской литературы подобные уловки; поэтому, видимо, следует согласиться с тем, что автору, добившемуся на своей стезе абсолютно всего, действительно настолько не давали покоя тяжкие воспоминания, что он в конце концов решился на жест предельной откровенности.
(...)
Не нам, людям мирного, в общем, времени, судить героя — он сам судит себя достаточно строго. При этом откровенным лукавством выглядят, к примеру, две рифмующиеся сцены расправы: когда в трудовом лагере пряжкой ремня лупят по голому заду юношу, великолепного представителя германской расы, отказавшегося брать в руки оружие по религиозным соображениям, — и когда пару лет спустя та же сцена повторяется в лагере военнопленных, где экзекуция совершается над лейтенантом люфтваффе, уличенном в краже у героя сухарей. В первой истории Грасс отделывается репликой о том, что находился в другом бараке и слышал доносившиеся из-за стены стоны; во втором он уже откровенно виляет, оговариваясь, что не помнит, участвовал ли в самосуде, или был лишь зрителем. Есть ощущение, что такие вещи не забываются, как и первый выстрел по противнику; и что у нобелевского лауреата есть за душой тягостные воспоминания похлеще двух рун S на воротнике форменной куртки... [Проследить]
Немного предыстории. Два года назад Гюнтер Грасс дал газете Frankfurter Allgemeine Zeitung интервью в связи с выходом новой книги — пресловутой «Луковицы памяти». В частности, шла речь и о кратком эпизоде военной службы писателя — в самом конце войны юный Гюнтер подал заявление добровольцем, лелея мальчишескую мечту стать героем-подводником, но в свой срок был призван в танковые войска СС.
Сей факт знаменитый романист и нобелевский лауреат не то чтобы тщательно скрывал все эти годы, но, прямо скажем, не педалировал, что вполне объяснимо тривиальным чувством самосохранения, ведь все служившие в СС были официально признаны участниками преступлений нацистского режима. Газетчики моментально заглотили наживку, и некоторое время Грасса усиленно трепали, дело дошло до предложения лишить его Нобелевской премии, которой он был удостоен в 1999 году.
В связи с этой историей, с одной стороны, невозможно разделить сверхэмоциональность западных коллег: действительно, нелепо выносить писателю, в то время семнадцатилетнему мальчишке, вотум этического недоверия на том основании, что он вырос в атмосфере тотального господства определенной идеологии, а после решения вопроса с призывом оказался не готов к участи героя-сопротивленца — в то время дела дезертиров и уклонистов разрешались однозначно. Грасс не единственный, кто вспоминает повешенных по приговору военно-полевых судов солдат и офицеров рейха, заподозренных в трусости перед лицом разразившейся катастрофы. С другой стороны, столь маститого литератора, отлично понимающего, что такое «романная биография» и рыночные механизмы издательского бизнеса, сложно представить наивной жертвой акул пера. Правда, не совсем понятно, зачем обеспеченному капиталом читательского внимания на много лет вперед классику европейской литературы подобные уловки; поэтому, видимо, следует согласиться с тем, что автору, добившемуся на своей стезе абсолютно всего, действительно настолько не давали покоя тяжкие воспоминания, что он в конце концов решился на жест предельной откровенности.
(...)
Не нам, людям мирного, в общем, времени, судить героя — он сам судит себя достаточно строго. При этом откровенным лукавством выглядят, к примеру, две рифмующиеся сцены расправы: когда в трудовом лагере пряжкой ремня лупят по голому заду юношу, великолепного представителя германской расы, отказавшегося брать в руки оружие по религиозным соображениям, — и когда пару лет спустя та же сцена повторяется в лагере военнопленных, где экзекуция совершается над лейтенантом люфтваффе, уличенном в краже у героя сухарей. В первой истории Грасс отделывается репликой о том, что находился в другом бараке и слышал доносившиеся из-за стены стоны; во втором он уже откровенно виляет, оговариваясь, что не помнит, участвовал ли в самосуде, или был лишь зрителем. Есть ощущение, что такие вещи не забываются, как и первый выстрел по противнику; и что у нобелевского лауреата есть за душой тягостные воспоминания похлеще двух рун S на воротнике форменной куртки... [Проследить]
Спустя еще 6 лет, в 2012 году, Грасс снова поднял бурю общественного возмущения. Поводом послужило стихотворение, а недоволен на этот раз оказался Израиль:
Из записи
apetrochenkov:Гюнтер Грасс оказался в центре скандала из-за своего стихотворения «О чем необходимо сказать» (Was gesagt werden muss), опубликованного в апреле 2012 года и вызвавшего недовольство некоторых европейских интеллектуалов и израильских властей. В этом произведении Грасс раскритиковал «западное лицемерие» и призвал мировое сообщество контролировать атомную программу не только Ирана, но и Израиля. Он назвал Израиль «угрозой хрупкому миру» за его позицию в отношении Ирана. Разразившийся скандал, из-за которого Гюнтер Грасс, обвиненный в антисемитизме, даже угодил на больничную койку, напомнил мне, что пора прочитать роман «Траектория краба».
«Траектория краба» — еще один роман Грасса. Он рассказывает «об истории обычных людей, имевших несчастье оказаться под жерновами мировой истории».
Это была крупнейшая морская катастрофа за всю историю: 30 января 1945 года подводная лодка С-13 под командованием Александра Маринеско потопила немецкий суперлайнер «Вильгельм Густлофф», на борту которого находилось не менее десяти тысяч человек. Спасти удалось немногих, но достоверно известно, что одна из спасенных начала рожать в момент взрыва торпед и родила сына ровно через два часа после гибели «Вильгельма Густлоффа». При этом в ледяных водах Балтики у Штольпебанк погибло множество пассажиров, включая стариков, раненных и около пяти тысяч детей. Так начинается эта непростая история, наполненная глубоким историческим смыслом.
(...)
Повествование в романе ведется от лица главного героя Пауля Покрифке, появившегося на свет в день гибели лайнера «Вильгельм Густлофф», который родился в тот самый злополучный день 30 января 1945 года. Все события в романе вращается вокруг этой мистической для немцев даты — 30 января. Пауль Покрифке рассказывает историю членов семьи — своей матери, жены и сына. В сущности, в романе говорится об истории обычных людей, имевших несчастье оказаться под жерновами мировой истории, которая проехалась по судьбам миллионов. Так что это и история Вильгельма Густлоффа, и судна, названного его именем, и история того младенца, который едва не погиб вместе с тысячами других, но чудом спасся и стал одним из немцев, унаследовавших и принесших в наши дни груз прошлого истории Германии. [Читать дальше]
(...)
Повествование в романе ведется от лица главного героя Пауля Покрифке, появившегося на свет в день гибели лайнера «Вильгельм Густлофф», который родился в тот самый злополучный день 30 января 1945 года. Все события в романе вращается вокруг этой мистической для немцев даты — 30 января. Пауль Покрифке рассказывает историю членов семьи — своей матери, жены и сына. В сущности, в романе говорится об истории обычных людей, имевших несчастье оказаться под жерновами мировой истории, которая проехалась по судьбам миллионов. Так что это и история Вильгельма Густлоффа, и судна, названного его именем, и история того младенца, который едва не погиб вместе с тысячами других, но чудом спасся и стал одним из немцев, унаследовавших и принесших в наши дни груз прошлого истории Германии. [Читать дальше]
Ксения Лукина,редактор кириллического сегмента LiveJournal