Как сильно название художественного произведения влияет на наше восприятие? Кто и почему заставил Умберто Эко изменить первоначальный заголовок романа «Имя Розы»? В чем была стратегическая ошибка композитора Сальери в «битве» с Моцартом? Блогер
salmin26 рассказывает несколько историй о том, как название иногда кардинально меняет судьбу не только произведения, но и художника.salmin26 пишет:Остроумный Александр Генис в очерках об эмигрантской жизни упоминает некоего графомана, мечтавшего издать автобиографию и, наконец, справившегося с этой задачей. Потратив все сбережения, он напечатал несколько сотен экземпляров за свой счет и был бы совершенно счастлив, когда б не две опечатки, исказившие название книги — на обложке красовалась горделивая надпись: «Чоловек с двоиным дном». Тираж разошелся мгновенно, книга себя окупила, но мемуарист, кажется, слёг с инфарктом. Слава пришла, но автор оказался к ней не готов.
В удачном названии книги заключена большая часть её успеха. Ну как можно не прочесть роман под названием «Чапаев и Пустота»? Другой вопрос, стоит ли книгу читать, если её содержание лучше названия уже никак быть не может? Но купит каждый, только из-за одного названия.
Честнейший Шопенгауэр, кстати, прямо предупреждал читателей «Мира как воли и представления» о том, что вся книга состоит из единственной мысли, вынесенной в название, но для её изложения более короткого пути, чем написание такого толстого тома, он не нашел. (Заметим в скобках, что Пушкин, например, нашел: «Нет счастья на земле, но есть покой и воля» — вся философия старика Артура здесь, в одной фразе). В случае с программным трудом Шопенгауэра, название просто-таки и есть сама книга.
Теперь отрицательный пример — вспомним бедного Сальери, который, как уверяют специалисты, был куда талантливее Моцарта, но кто же пойдет на оперы «Негры», «Трактирщица», «Аксур, царь Ормуза» или «Похищенная бадья»?
По-братски сочувствую Сальери, потому что, как и он, начисто лишен способности к названиям. За всю жизнь мне удалось придумать только одно хорошее: «Сон, вызванный „Сном, вызванным полетом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения“, за секунду до пробуждения», но до сих пор не знаю, куда его пристроить. Впрочем, были и неожиданные удачи. Много лет назад, неряшливо сбив довольно скверное интервью с мэром города Орла, я погряз в творческих муках, подыскивая заголовок. Мучался, кажется, сутки, забросив все остальные дела, но тщетно. Когда подошёл срок сдачи статьи, я, покраснев от стыда, сообщил, наконец, редактору, что интервью будет называться «Орёл готов к экономическому взлёту», и что готов немедленно уволиться, но ничего иного предложить не могу. К моему безграничному удивлению, этот глупейший, плоский и даже пошлый каламбур редактору понравился, а мэр Орла, по слухам, радовался как ребёнок.
Такое тоже бывает — мнение автора об уместности названия может трагически не совпадать со вкусом читателей. Умберто Эко в «Заметках на полях «Имени Розы» повествует о том, в какое сложное положение его поставил категорический отказ редактора издавать книгу под релевантнейшим, с точки зрения Эко, названием «Адсон из Мелька». И тогда, после долгих раздумий, он решил назвать роман так же, как и я этот пост, то есть попросту отказался от названия. Имени у розы нет — этот символ так часто использовали, что в наше время смысл у него — нулевой. И Эко можно понять, иногда лучше совсем без имени, чем с именем скверным.
К чему я это всё рассказываю? А к тому, что сегодня в «Буквоеде» наткнулся на книгу вот с таким названием:
Это, наверное, странно, но мне хочется её купить.
В удачном названии книги заключена большая часть её успеха. Ну как можно не прочесть роман под названием «Чапаев и Пустота»? Другой вопрос, стоит ли книгу читать, если её содержание лучше названия уже никак быть не может? Но купит каждый, только из-за одного названия.
Честнейший Шопенгауэр, кстати, прямо предупреждал читателей «Мира как воли и представления» о том, что вся книга состоит из единственной мысли, вынесенной в название, но для её изложения более короткого пути, чем написание такого толстого тома, он не нашел. (Заметим в скобках, что Пушкин, например, нашел: «Нет счастья на земле, но есть покой и воля» — вся философия старика Артура здесь, в одной фразе). В случае с программным трудом Шопенгауэра, название просто-таки и есть сама книга.
Теперь отрицательный пример — вспомним бедного Сальери, который, как уверяют специалисты, был куда талантливее Моцарта, но кто же пойдет на оперы «Негры», «Трактирщица», «Аксур, царь Ормуза» или «Похищенная бадья»?
По-братски сочувствую Сальери, потому что, как и он, начисто лишен способности к названиям. За всю жизнь мне удалось придумать только одно хорошее: «Сон, вызванный „Сном, вызванным полетом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения“, за секунду до пробуждения», но до сих пор не знаю, куда его пристроить. Впрочем, были и неожиданные удачи. Много лет назад, неряшливо сбив довольно скверное интервью с мэром города Орла, я погряз в творческих муках, подыскивая заголовок. Мучался, кажется, сутки, забросив все остальные дела, но тщетно. Когда подошёл срок сдачи статьи, я, покраснев от стыда, сообщил, наконец, редактору, что интервью будет называться «Орёл готов к экономическому взлёту», и что готов немедленно уволиться, но ничего иного предложить не могу. К моему безграничному удивлению, этот глупейший, плоский и даже пошлый каламбур редактору понравился, а мэр Орла, по слухам, радовался как ребёнок.
Такое тоже бывает — мнение автора об уместности названия может трагически не совпадать со вкусом читателей. Умберто Эко в «Заметках на полях «Имени Розы» повествует о том, в какое сложное положение его поставил категорический отказ редактора издавать книгу под релевантнейшим, с точки зрения Эко, названием «Адсон из Мелька». И тогда, после долгих раздумий, он решил назвать роман так же, как и я этот пост, то есть попросту отказался от названия. Имени у розы нет — этот символ так часто использовали, что в наше время смысл у него — нулевой. И Эко можно понять, иногда лучше совсем без имени, чем с именем скверным.
К чему я это всё рассказываю? А к тому, что сегодня в «Буквоеде» наткнулся на книгу вот с таким названием:
Это, наверное, странно, но мне хочется её купить.
Обсудить в блоге автора