Фотография: Thinkstock
«Я и моя кошка на фоне ковра» — распространенный и нежно любимый народом жанр фотографии. Но далеко не каждый ковроснимок удостаивается чести стать мемом. Одного ковра (не путать с одним котом!), даже очень богатого — мало.
Казалось бы, при чем тут книги? А вот, писательница
Евгения Лифантьева на примере «ковросрача» пытается объяснить, что же происходит с «массовой литературой». А заодно выясняет, какие условия нужно соблюдать, чтобы ваш снимок обязательно одобрили ковролюбители.skadi_omsk пишетНесколько мыслей по поводу изразцового ковросрача.
На фотофорумах есть свои мемы. Один из них — «ковер». Или — «сраный ковер».
Дело в том, что по мере распространения фототехники любительских снимков публикуется все больше и больше. Любители, чистые души, снимают своих героев в их естественной среде обитания. В домашней обстановке, часто — во время каких-то семейных событий. Это нормально. Это — не фотоискусство, это — лишь стремление зафиксировать картину, остановить момент быстро пролетающей жизни, оставить для будущего «якорек», «привязку» к тем или иным событиям или состояниям.
Семейный фотоальбом...
— Вот Мишеньке полгода... Он был такой пухленький, весь в перевязочках, посмотри, Светочка! Ваш младший Боренька на него похож — один в один, ведь правда? Нам как раз тогда дали новую квартиру, мы только-только переехали, Вася сам сделал кроватку... а мне в профкоме подарили ковер... мы стелили его на тахту, поверх — одеяльце и пеленку, и Мишенька ползал... потом отдавали в химчистку — сами понимаете, почему... а здесь Мишеньке уже три, он ходит в садик, мы пригласили на его день рождения всех его друзей...
Лысоватый Михаил Васильевич смотрит на лупоглазого пупса на фото, на скучающее выражение на лице своей жены, и обрывает рассказчицу:
— Мать, ты уже сто раз показывала! Я еще в колодец упал, дядя Коля достал, я знаю, только не помню...
А старуха уже смотрит не на фотографии в альбоме, а куда-то в угол комнаты, и видит, наверное, и покойника Васю, и покойника Кольку, и Степана Ильича из профкома, и множество других покойников и еще живых, но о которых давно — ни слуху, ни духу, кто поразъехался, кто болеет и из дома не выходит...
Часто фон на таких снимках — ковер. Что поделаешь — традиция в нашем народе такая. Татарская кровь, родовая, из глубины веков, память о стенах байской юрты. Не зря в России почти не было ковров не с «азиатским» рисунком. Точнее, были, но ощущались как дешевка. Ценились туркменские и «как бы туркменские». Ковер — это богато. Долгие годы ковер был показателем зажиточности дома. Чтобы скопить на ковер да еще купить его, нужно было постараться. В принципе, и функциональная вещь — дополнительная теплоизоляция стен в железобетонных зданиях.
Но вот для фотографа-профессионала ковер — проклятие. Яркий, многоцветный и одновременно дробный фон подавляет любую модель. Человек на фоне ковра кажется плоским. Органично на нем смотрится разве что яркая брюнетка «цыганского» или «азиатского» типа. Ну — или старики. Яркий фон для седых волос, наоборот, хорошо. Старики на фоне ковра — это покойная старость.
Но говнофотографов хватает... и выкладывают в сеть не просто снимки класса «остановись мгновение», но и что-то с претензией на художественность. Даже на эротику...
Да и обычные «домашние» фото никуда не делись.
Человек в естественной среде обитания. «Я и моя сраная кошка на фоне сраного ковра».
Сюжет, за которым — доставшаяся в наследство от бабушки квартира и вполне разумное нежелание делать капитальный ремонт. Герой — может быть, тот самый «младший Боренька», который был в перевязочках, а сейчас соответствует физическому стандарту бойцов ОМОН, то есть рост от 185 и вес от 90... И кот такой же наглый и мордатый.
Окна и сантехнику поменяли, а в зале на стене — по-прежнему висит бабкин ковер, по которому батя голышом ползал. Висит — никому не мешает. Тетка, которая в текстильном училась, говорит — настоящий туркменский, такие в антикварках за жуткие тыщи идут, только продавать неохота, пусть висит, денег на жизнь хватает.
Подобрали на помойке котенка — вырос кот-красавец. Посмотрите какой!
Обычная жизнь без особых претензий у креативных фотографов вызывает подсознательную классовую ненависть потому, что в этих снимках — та инерционная, слабо поддающаяся воздействию извне эстетика естественности и функциональности. Ведь квартира — угловая, и за спинкой дивана — по-прежнему промерзающий бетон...
Однако парадокс в том, что «ковровая» эстетика не терпит именно претензий на креатив. Как только он появляется — становится не просто пошло, а отвратно.
Именно такие «креативно-ковровые» фото часто подвергаются осмеянию на фотофорумах.
Никто не будет смеяться над фото обычного мужика, у которого буквально на лбу написано «работяга», на фоне ковра. Они естественно дополняют друг друга.
А вот претензия чревата...
Причем самое смешное в том, что чревата не только «ковровая» претензия, но и любая другая.
Недавно в сети случилась забавная история.
Есть тут в ЖЖ группа, в которой выкладывают «фото на фоне ковра» — именно те, что с претензиями.
Одна из, по сети таких групп — десятки, похихикать над чужой дуростью у нас народ любит.
И вот в это группу выкладывается фото дамы, но не на фоне ковра, а на фоне изразцового «экрана», имитирующего ковер.
Был такой прикол в 19 веке, возродился снова, как только зажиточный люд получил возможность строить коттеджи с печами и каминами. Задняя стенка печи, выходящая в жилую комнату, покрывается изразцами — это позволяет выглядеть комнате богато.
Вроде бы для группы фото совершенно инородное. Если внимательно присмотреться, то видно: обстановка не домашняя, а дизайнерская, имитация того самого 19 века, «просвещенной» купеческой роскоши, которую так любят сегодня нувориши. Да и сама дама — видно, что из богемной среды, которая сейчас как раз и популяризирует попсу 19 века как нечто «блаХАродное», высокоэстетичное. Очень похожа на продавщицу в салоне, где торгуют новоделами под антиквариат. Есть такой тип «культурных» дам, всяких «консультантов» и «дизайнеров среды», которые научились обменивать на твердую валюту свои знания по истории искусства, а так же умение надувать щеки и закатывать глаза, произнося слова «искусство» и «творчество».
В общем, не сравнить, скажем, с этим вот фото (Тут скорее — продавщица из продовольственного магазина шаговой доступности).
Или, скажем, с этим.
А вот если не присматриваться к деталям, то вдруг — совершенно неожиданно — действительно возникает образ «я и моя сраная кошка на фоне сраного ковра».
Чисто зрительно картинка совершенно одинаковая.
«Дробный» фон, полностью забивающий блеклую модель, и модель, которая демонстрирует себя в окружении того, что считает «боХатым» и «блаХАродным», и чья жестикуляция отражает ее ощущение «высокой эстетики». Правда, эстетствование начинается с чуть более высокого уровня, но разницы — никакой. Та же самая точка — только на более высоком витке спирали развития.
В советскую эпоху у зажиточных обывателей денег хватало на туркменские и «как бы туркменские» ковры. Сегодня те же обыватели, чуть приподнявшись, ставят в своих коттеджах камины с изразцовыми «экранами». Та же эстетика, так же совмещенная с фунционалом. Ничего нового. Главное — чтобы побольше узорчиков.
И, что самое главное, изразцовый фон — это не собственная квартира данной дамы. Это — не ее камин. Это — то, что она считает «блаХАродным», но что ей самой не по деньгам. Это — не типаж богатого человека. Органично на фоне такого изразцового «экрана» смотрелся бы мужик с внешностью Прохорова или, на худой конец, Коломайского или женщина с внешностью жены Дмитрия Медведева. Или хотя бы вот такая дама.
Здесь же — типаж продавщицы (правда, продавщицы дорогого, штучного, товара), типаж обслуги. (Как-нибудь соберусь и напишу об этом новом слое «элитной обслуги», которую сейчас зовут «креаклами» и о том, чем они отличаются от творцов).
Естественно, те, кто знает о СИшных и прочих сетевых разборках, прекрасно понимают, почему я обратила внимание именно на эту даму. Да-да. Именно потому, что этот «ковросрач» добавил мне понимания того, что творится сегодня в литературе.
Есть огромная масса ЖЮФ или «женской фэнтези», которые по своим качествам мало отличаются от стандартного фото «я и моя сраная кошка на фоне сраного ковра». Часть таких текстов вполне органичны — как органична фотография пожилой женщины без всяких претензий, сидящей на диване на фоне ковра. За таким фото — честная жизнь. Жила, работала, получила квартиру, покупала то, что нужно для жизни, воспитывала детей, вырастила их, ушла на пенсию, пришли дети в гости, привели внуков... сын щелкнул на телефон. Все.
О том, что фото на фоне ковра стало мемом, ни сама женщина, ни ее сын и представления не имеют, не до того им.
И есть некоторая часть текстов, символом которых можно считать фразу «я не такая, я жду трамвая». То есть из вау-факторов, которые пытаются использовать авторы, — та же женская эмоциональность, зашкаливающая в экзальтацию, та же фиксация на личностных отношениях с полным игнорированием внешних условий. Так же используются расхожие мифологические и гейм-фентезийные образы. Но при этом — попытки как можно сильнее дистанцироваться от тех авторов, которые существуют в этих рамках естественно, не имея представления о том, что «ЖЮФ» стало таким же мемом, как «фото на фоне ковра». И искренне не понимая, чего же тут плохого.
Ведь именно с этой стороны авторы класса «я не такая, я жду трамвая» подсознательно чувствуют конкуренцию и боятся ее. Не со стороны настоящей литературы — для настоящей литературы «ждущие трамвая» — не конкуренты. А именно со стороны литературы массовой, но одновременно — простодушно-искренней, со стороны авторов, которым не требуется экзальтация, чтобы выжать из себя нужную читателю эмоцию.
На фотофорумах есть свои мемы. Один из них — «ковер». Или — «сраный ковер».
Дело в том, что по мере распространения фототехники любительских снимков публикуется все больше и больше. Любители, чистые души, снимают своих героев в их естественной среде обитания. В домашней обстановке, часто — во время каких-то семейных событий. Это нормально. Это — не фотоискусство, это — лишь стремление зафиксировать картину, остановить момент быстро пролетающей жизни, оставить для будущего «якорек», «привязку» к тем или иным событиям или состояниям.
Семейный фотоальбом...
— Вот Мишеньке полгода... Он был такой пухленький, весь в перевязочках, посмотри, Светочка! Ваш младший Боренька на него похож — один в один, ведь правда? Нам как раз тогда дали новую квартиру, мы только-только переехали, Вася сам сделал кроватку... а мне в профкоме подарили ковер... мы стелили его на тахту, поверх — одеяльце и пеленку, и Мишенька ползал... потом отдавали в химчистку — сами понимаете, почему... а здесь Мишеньке уже три, он ходит в садик, мы пригласили на его день рождения всех его друзей...
Лысоватый Михаил Васильевич смотрит на лупоглазого пупса на фото, на скучающее выражение на лице своей жены, и обрывает рассказчицу:
— Мать, ты уже сто раз показывала! Я еще в колодец упал, дядя Коля достал, я знаю, только не помню...
А старуха уже смотрит не на фотографии в альбоме, а куда-то в угол комнаты, и видит, наверное, и покойника Васю, и покойника Кольку, и Степана Ильича из профкома, и множество других покойников и еще живых, но о которых давно — ни слуху, ни духу, кто поразъехался, кто болеет и из дома не выходит...
Часто фон на таких снимках — ковер. Что поделаешь — традиция в нашем народе такая. Татарская кровь, родовая, из глубины веков, память о стенах байской юрты. Не зря в России почти не было ковров не с «азиатским» рисунком. Точнее, были, но ощущались как дешевка. Ценились туркменские и «как бы туркменские». Ковер — это богато. Долгие годы ковер был показателем зажиточности дома. Чтобы скопить на ковер да еще купить его, нужно было постараться. В принципе, и функциональная вещь — дополнительная теплоизоляция стен в железобетонных зданиях.
Но вот для фотографа-профессионала ковер — проклятие. Яркий, многоцветный и одновременно дробный фон подавляет любую модель. Человек на фоне ковра кажется плоским. Органично на нем смотрится разве что яркая брюнетка «цыганского» или «азиатского» типа. Ну — или старики. Яркий фон для седых волос, наоборот, хорошо. Старики на фоне ковра — это покойная старость.
Но говнофотографов хватает... и выкладывают в сеть не просто снимки класса «остановись мгновение», но и что-то с претензией на художественность. Даже на эротику...
Да и обычные «домашние» фото никуда не делись.
Человек в естественной среде обитания. «Я и моя сраная кошка на фоне сраного ковра».
Сюжет, за которым — доставшаяся в наследство от бабушки квартира и вполне разумное нежелание делать капитальный ремонт. Герой — может быть, тот самый «младший Боренька», который был в перевязочках, а сейчас соответствует физическому стандарту бойцов ОМОН, то есть рост от 185 и вес от 90... И кот такой же наглый и мордатый.
Окна и сантехнику поменяли, а в зале на стене — по-прежнему висит бабкин ковер, по которому батя голышом ползал. Висит — никому не мешает. Тетка, которая в текстильном училась, говорит — настоящий туркменский, такие в антикварках за жуткие тыщи идут, только продавать неохота, пусть висит, денег на жизнь хватает.
Подобрали на помойке котенка — вырос кот-красавец. Посмотрите какой!
Обычная жизнь без особых претензий у креативных фотографов вызывает подсознательную классовую ненависть потому, что в этих снимках — та инерционная, слабо поддающаяся воздействию извне эстетика естественности и функциональности. Ведь квартира — угловая, и за спинкой дивана — по-прежнему промерзающий бетон...
Однако парадокс в том, что «ковровая» эстетика не терпит именно претензий на креатив. Как только он появляется — становится не просто пошло, а отвратно.
Именно такие «креативно-ковровые» фото часто подвергаются осмеянию на фотофорумах.
Никто не будет смеяться над фото обычного мужика, у которого буквально на лбу написано «работяга», на фоне ковра. Они естественно дополняют друг друга.
А вот претензия чревата...
Причем самое смешное в том, что чревата не только «ковровая» претензия, но и любая другая.
Недавно в сети случилась забавная история.
Есть тут в ЖЖ группа, в которой выкладывают «фото на фоне ковра» — именно те, что с претензиями.
Одна из, по сети таких групп — десятки, похихикать над чужой дуростью у нас народ любит.
И вот в это группу выкладывается фото дамы, но не на фоне ковра, а на фоне изразцового «экрана», имитирующего ковер.
Был такой прикол в 19 веке, возродился снова, как только зажиточный люд получил возможность строить коттеджи с печами и каминами. Задняя стенка печи, выходящая в жилую комнату, покрывается изразцами — это позволяет выглядеть комнате богато.
Вроде бы для группы фото совершенно инородное. Если внимательно присмотреться, то видно: обстановка не домашняя, а дизайнерская, имитация того самого 19 века, «просвещенной» купеческой роскоши, которую так любят сегодня нувориши. Да и сама дама — видно, что из богемной среды, которая сейчас как раз и популяризирует попсу 19 века как нечто «блаХАродное», высокоэстетичное. Очень похожа на продавщицу в салоне, где торгуют новоделами под антиквариат. Есть такой тип «культурных» дам, всяких «консультантов» и «дизайнеров среды», которые научились обменивать на твердую валюту свои знания по истории искусства, а так же умение надувать щеки и закатывать глаза, произнося слова «искусство» и «творчество».
В общем, не сравнить, скажем, с этим вот фото (Тут скорее — продавщица из продовольственного магазина шаговой доступности).
Или, скажем, с этим.
А вот если не присматриваться к деталям, то вдруг — совершенно неожиданно — действительно возникает образ «я и моя сраная кошка на фоне сраного ковра».
Чисто зрительно картинка совершенно одинаковая.
«Дробный» фон, полностью забивающий блеклую модель, и модель, которая демонстрирует себя в окружении того, что считает «боХатым» и «блаХАродным», и чья жестикуляция отражает ее ощущение «высокой эстетики». Правда, эстетствование начинается с чуть более высокого уровня, но разницы — никакой. Та же самая точка — только на более высоком витке спирали развития.
В советскую эпоху у зажиточных обывателей денег хватало на туркменские и «как бы туркменские» ковры. Сегодня те же обыватели, чуть приподнявшись, ставят в своих коттеджах камины с изразцовыми «экранами». Та же эстетика, так же совмещенная с фунционалом. Ничего нового. Главное — чтобы побольше узорчиков.
И, что самое главное, изразцовый фон — это не собственная квартира данной дамы. Это — не ее камин. Это — то, что она считает «блаХАродным», но что ей самой не по деньгам. Это — не типаж богатого человека. Органично на фоне такого изразцового «экрана» смотрелся бы мужик с внешностью Прохорова или, на худой конец, Коломайского или женщина с внешностью жены Дмитрия Медведева. Или хотя бы вот такая дама.
Здесь же — типаж продавщицы (правда, продавщицы дорогого, штучного, товара), типаж обслуги. (Как-нибудь соберусь и напишу об этом новом слое «элитной обслуги», которую сейчас зовут «креаклами» и о том, чем они отличаются от творцов).
Естественно, те, кто знает о СИшных и прочих сетевых разборках, прекрасно понимают, почему я обратила внимание именно на эту даму. Да-да. Именно потому, что этот «ковросрач» добавил мне понимания того, что творится сегодня в литературе.
Есть огромная масса ЖЮФ или «женской фэнтези», которые по своим качествам мало отличаются от стандартного фото «я и моя сраная кошка на фоне сраного ковра». Часть таких текстов вполне органичны — как органична фотография пожилой женщины без всяких претензий, сидящей на диване на фоне ковра. За таким фото — честная жизнь. Жила, работала, получила квартиру, покупала то, что нужно для жизни, воспитывала детей, вырастила их, ушла на пенсию, пришли дети в гости, привели внуков... сын щелкнул на телефон. Все.
О том, что фото на фоне ковра стало мемом, ни сама женщина, ни ее сын и представления не имеют, не до того им.
И есть некоторая часть текстов, символом которых можно считать фразу «я не такая, я жду трамвая». То есть из вау-факторов, которые пытаются использовать авторы, — та же женская эмоциональность, зашкаливающая в экзальтацию, та же фиксация на личностных отношениях с полным игнорированием внешних условий. Так же используются расхожие мифологические и гейм-фентезийные образы. Но при этом — попытки как можно сильнее дистанцироваться от тех авторов, которые существуют в этих рамках естественно, не имея представления о том, что «ЖЮФ» стало таким же мемом, как «фото на фоне ковра». И искренне не понимая, чего же тут плохого.
Ведь именно с этой стороны авторы класса «я не такая, я жду трамвая» подсознательно чувствуют конкуренцию и боятся ее. Не со стороны настоящей литературы — для настоящей литературы «ждущие трамвая» — не конкуренты. А именно со стороны литературы массовой, но одновременно — простодушно-искренней, со стороны авторов, которым не требуется экзальтация, чтобы выжать из себя нужную читателю эмоцию.
Обсудить ковры, кошек и массовую литературу в блоге автора