Сегодня ровно 201 год со дня рождения Ивана Александровича Гончарова, русского классика, подарившего миру образы энергичного Штольца и расслабленного Обломова.
Знаете ли вы, что Гончаров преподавал русскую словесность наследнику престола и работал цензором? Это его неравнодушию обязаны Достоевский со своим "Селом Степанчиковым и его обитателями", и Тургенев, много лет не получавший "добро" на публикацию "Муму", и Писемский, за издание "Тысяч душ" которого Гончарова лично получил выговор от начальства. И несмотря на все это, литературная общественность к Гончарову была саркастична и холодна. Особенно Тургенев, который "позаимствовал" у неосмотрительного знакомого целые главы для своего "Дворянского гнезда" и "Накануне".
«Как в человеке ценю в вас одну благородную черту, – не без язвительности писал Гончаров Ивану Сергеевичу, – это то радушие и снисходительность, пристальное внимание, с которым вы выслушиваете сочинения других…».
И видно, был прав, – из «Дворянского гнезда» в конце-концов исчезли целых две главы, и "случайные" поразительные совпадения. Общественность, кстати, не смягчилась: страдающей стороной оказался Тургенев, которому все сочувствовали (ну подумаешь, слабость). Гончаровым же в открытую возмущались.
Хорошо, что главные романы Гончарова – "Обыкновенная история" и "Обломов" вышли до злополучной карьеры цензора. Иначе неизвестно как бы могла ложиться судьба писателя.
Завершив работу над романом «Обломов», Гончаров сказал: «Я писал свою жизнь и то, что к ней прирастаю». По собственному признанию Гончарова, он и сам был сибаритом, любил безмятежный покой. А современники в шутку называли его «Принц де Лень".
"Хотя про таких людей говорят, что они любят всех и потому добры, а, в сущности, они никого не любят и добры потому только, что не злы."
"Человек не чувствует счастья, коли нет рожна. Надо его ударить бревном по голове, тогда он и узнает, что счастье было, и какое оно плохонькое ни есть, а всё лучше бревна."
— Ах, Ольга! Требуй доказательств! Повторю тебе, что если б ты с другим могла быть счастливее, я бы без ропота уступил права свои; если б надо было умереть за тебя, я бы с радостью умер! — со слезами досказал он.
— Этого ничего не нужно, никто не требует! Зачем мне твоя жизнь? Ты сделай, что надо. Это уловка лукавых людей предлагать жертвы, которых не нужно или нельзя приносить, чтоб не приносить нужных.
Ксения 
sneg_na_golovy Лукина
редактор литературного направления
